лиловые пассатижи украшали собой дыру в ее голове.
каждый день отделяем от предыдущего лишь снами и темнотой,
в остальном они могли бы слиться в тарелку сгущенкой, и образовать мое самое пресное блюдо - будничную пятидневку.
отчаяние ощущается настолько, что преобретает зрительные образы, и встает перед глазами всякий раз, когда я пытаюсь на что-нибудь отвлечься.
кажется, что скоро к нему можно будет прикоснуться,
ощутить пальцами эту люменесентную кислоту, что омывает стены бесконечной темной пропасти.
именно так и выглядит мое отчаяние.
навязчивые идеи - как мелкие насекомые, которые так и норовят вписаться мне в глаза
но от мошкары есть спреи, а от этих я не знаю антидота.
противоречиво - я стараюсь избежать людей, но без них мне еще хуже.
когда они рядом, я чувствую связь с внешним миром, хотя бы. но одновременно и панику.
панику ответственности, за свои слова, за неправильные поступки,
я просто не знаю как. неуверенность провоцирует это отчаяние.
все больше кластеров в голове забивается самоанализами и анализами поведения окружающих. наверное, каждый раз я мысленно изобретаю велосипед, и все это уже было написано именитыми, или не очень, психиатрами и психологами.
но есть у нас что-то общее - как практически любой врач, саму себя лечить не получается. только осознавать факт.
и еще. чем больше человек знает и видит - тем сложнее ему живется. молюсь на то время, когда все вокруг было стереотипно, очевидно и просто, и не было выбора.
не было выбора. вот ключевая фраза.
как я хочу, чтобы у меня не было выбора. я всеми способами пытаюсь выработать сурогат детства.
чтобы не приходилось добиваться, действовать. чтобы все было ясно и расписано наперед. и этому либо радоваться, либо жалеть себя.
ебаный в рот, у меня кажется припоздалый переходный возраст.
а еще я знаю, что завтра я проснусь, включу утреннюю передачу, со всей ее педерастической жизнерадостностью, и все написанное сейчас покажется мне нелепицей.
в остальном они могли бы слиться в тарелку сгущенкой, и образовать мое самое пресное блюдо - будничную пятидневку.
отчаяние ощущается настолько, что преобретает зрительные образы, и встает перед глазами всякий раз, когда я пытаюсь на что-нибудь отвлечься.
кажется, что скоро к нему можно будет прикоснуться,
ощутить пальцами эту люменесентную кислоту, что омывает стены бесконечной темной пропасти.
именно так и выглядит мое отчаяние.
навязчивые идеи - как мелкие насекомые, которые так и норовят вписаться мне в глаза
но от мошкары есть спреи, а от этих я не знаю антидота.
противоречиво - я стараюсь избежать людей, но без них мне еще хуже.
когда они рядом, я чувствую связь с внешним миром, хотя бы. но одновременно и панику.
панику ответственности, за свои слова, за неправильные поступки,
я просто не знаю как. неуверенность провоцирует это отчаяние.
все больше кластеров в голове забивается самоанализами и анализами поведения окружающих. наверное, каждый раз я мысленно изобретаю велосипед, и все это уже было написано именитыми, или не очень, психиатрами и психологами.
но есть у нас что-то общее - как практически любой врач, саму себя лечить не получается. только осознавать факт.
и еще. чем больше человек знает и видит - тем сложнее ему живется. молюсь на то время, когда все вокруг было стереотипно, очевидно и просто, и не было выбора.
не было выбора. вот ключевая фраза.
как я хочу, чтобы у меня не было выбора. я всеми способами пытаюсь выработать сурогат детства.
чтобы не приходилось добиваться, действовать. чтобы все было ясно и расписано наперед. и этому либо радоваться, либо жалеть себя.
ебаный в рот, у меня кажется припоздалый переходный возраст.
а еще я знаю, что завтра я проснусь, включу утреннюю передачу, со всей ее педерастической жизнерадостностью, и все написанное сейчас покажется мне нелепицей.